Сокровище халфлинга - Страница 61

Возможно, как раз Энтрери недооценивал своего врага, не учитывая, насколько возросло влияние Расситера и его подручных за последние три года. Меньше чем через пять минут после его ухода дверь Дондона распахнулась снова.

И в комнату вошел Расситер.

" Что ему было нужно? " – спросил он, шлепаясь на стул за столом и располагаясь поудобней.

Дондон с тревогой отодвинулся, заметив еще двух приближенных Расситера, стоявших на страже в зале. Даже год спустя, халфлинг все еще чувствовал себя неловко рядом с Расситером.

" Давай, давай " – поторопил его оборотень. Он спросил снова, еще более мрачным тоном: " Что он хотел? "

Дондону вовсе не хотелось оказаться между двух огней: между крысами-оборотнями и ассасином, – но другого выбора не было, приходилось отвечать. Если Энтрери когда-нибудь узнает, что Дондон его надул, дни его будут сочтены.

Но если он не будет откровенен с Расситером, его гибель будет такой же неотвратимой, но более мучительной.

Он вздохнул от безвыходности своего положения и рассказал все, деталь за деталью, Расситеру.

Тот не стал отменять инструкции Энтрери. Он разрешил Дондону проделать все так, как задумал ассасин. Очевидно, крыса-оборотень верил, что сможет обернуть его план к своей собственной пользе. Он спокойно сидел, царапая гладкий подбородок и смакуя ожидаемую легкую победу, его гнилые зубы при свете фонаря казались еще желтее.

" Ты будешь с нами этой ночью? " – спросил он халфлинга, радуясь, что с ассасином скоро будет покончено, – " Луна будет яркой. " Он ущипнул Дондона за пухлую щеку: " Мех будет пушистым, а? "

Дондон отшатнулся. " Не этой ночью, " – ответил он слишком поспешно.

Расситер вздернул голову, с любопытством разглядывая Дондона. Он всегда подозревал, что халфлинг не слишком доволен своим новым состоянием. " Связан ли этот вызов с возвращением его старого хозяина? " – подумал Расситер.

" Если будете дразнить его, умрете, " – ответил Дондон, отводя глаза от крысы-оборотня.

" Вы еще не знаете человека, с которым столкнулись, " – настойчиво продолжал Дондон, – " Глупо играть с Артемисом Энтрери. Он знает все. Если мелкую крысу заметят с донесением, то я поплачусь за это жизнью, а ваши планы будут разрушены. " Он подался вперед, несмотря на свое отвращение, и поднес серьезное лицо только на дюйм от носа Расситера.

" Поплачусь жизнью, " – повторил он, – " как минимум. "

Расситер вскочил со стула и отшвырнул его через всю комнату. За один-единственный день он слишком часто слышал об Артемисе Энтрери, чтобы проникнуться к нему симпатией. Куда бы он ни повернулся, всюду дрожащие губы произносили имя ассасина.

" Разве вы не знаете? " – возмущался он, сердито шагая к двери, – " Это Расситера все должны бояться! "

Он почувствовал характерный зуд на подбородке, затем знакомое покалывание поползло по всему его телу. Дондон, все еще не привыкший к предстоящему зрелищу, отодвинулся и отвел глаза.

Расситер сбросил ботинки и расстегнул рубашку и штаны. Он уже начал покрываться шерстью, торчащей пучками и клочьями. Упав навзничь у стены, он затрясся в лихорадке, кожа его пузырилась и морщилась, особенно вокруг лица, а когда его морда стала удлиняться, он не смог сдержать вопля. Хотя это превращение проходило для него, возможно, в тысячный раз – муки агонии были не меньшими, чем во время его самого первого преобразования.

Он стоял теперь перед Дондоном на двух ногах, как человек, но по-крысиному усатый и мохнатый, и из его брюк торчал длинный розовый хвост.

" Присоединишься ко мне? " – спросил он халфлинга.

Скрывая брезгливость, Дондон быстро замотал головой. Глядя на крысочеловека, халфлинг не мог понять, как он позволил Расситеру укусить его, инфицируя кошмаром ликантропии. " Это даст тебе силу! " – обещал Расситер.

" Но какой ценой? " – думал Дондон, – " Выглядеть, как крыса, и вонять ею? Это вовсе не благословение, а, скорее, болезнь. "

Расситер догадался об отвращении халфлинга и повернул к нему свою крысиную морду, угрожающе шипя, затем направился к двери.

Он снова оглянулся на Дондона перед уходом. " Держись подальше от этих дел! " – предупредил он халфлинга, – " Поступай, как сказано, и проваливай! "

" Можешь не сомневаться, " – прошептал Дондон, как только дверь захлопнулась.

***

Атмосфера, которая делала Калимпорт домом для многих калишитов, показалась Северянам отвратительной. Хотя Дриззт, Вулфгар, Бруенор и Кэтти-бри устали от Пустыни Калим за пять дней похода, но, взглянув вниз на город, им захотелось повернуть назад в пески.

Это был тот же Мемнон, но гораздо больший, с таким очевидным противоречием богатства и нищеты, что это казалось четырем друзьям каким-то извращением. Роскошные здания, памятники богатству и роскоши, превосходящие всякое воображение, соседствовали с переулками ветхих лачуг из глины или рваных кож. Друзья не могли даже представить себе, сколько народу бродило по городу – конечно больше, чем в Уотердипе и Мемноне, вместе взятым! – и они не сомневались, что в Калимпорте, как и в Мемноне, никто никогда его не подсчитывал.

Сали Далиб спешился, предлагая остальным сделать так же, и повел их вниз по холму в город, не окруженный стеной. Друзья нашли, что Калимпорт вблизи выглядит не лучше. Голые дети со вздутыми от голода животами спешили убраться с дороги, чтобы их не затоптали рабы, мчавшие по улице позолоченную повозку. Еще хуже были обочины этих улиц, канавы, которые главным образом служили открытыми коллекторами в беднейших районах города. Там же валялись тела бедняков, не имевших средств для похорон.